ku169
XXI век станет временем жесточайшей борьбы за будущее, когда целые государства, этносы, культуры будут нещадно, без сантиментов, стираться Ластиком Истории. Мировая игра на выбывание начинается не только среди низов, но и среди элит. Часть элиты деградирует до такой степени, что замкнётся в своём мире.
Стоит отметить, что не весь мировой правящий слой выступает с той позиции «внутреннего ада», которую сейчас пытаются воплотить в био-эко-технофашизм. Многие из них понимают, что это самоуничтожение. Дело в том, что любое техническое средство можно обернуть против того, кто им пользуется. Поэтому я повторяю: весь XXI век нас ждёт борьба на всех уровнях – внутри элиты, между элитой и средним слоем, между средним слоем, низами и элитой, внутри низов. Это именно то, что характерно для эпох Тёмных веков.
У кого более сложная ситуация – сказать трудно, ведь дело не только в экономике, дело и в социальных проблемах. Они острые и в Китае, и в США. Вообще, острые проблемы сейчас испытывает абсолютно весь мир. Я неслучайно говорю, что, в конечном счёте, победителем можно будет объявить того, кто упадёт последним. И, в принципе, сейчас задача руководства Китая, США и других основных игроков в мире – затормозить эти негативные процессы, чтобы противник упал первым. Знаете, в бильярде бывает такая ситуация, когда нет хороших вариантов удара, и играют на отыгрыш – так, чтобы поставить противника просто в сложное положение. Вот сейчас идёт игра, на мой взгляд, на отыгрыш – причём везде.
Говорят же, что хорошие, лёгкие времена порождают слабых людей. Это совершенно понятно. И это действительно общий мировой процесс. На Западе он начался в середине 60-х годов. Для меня такое знаковое, символическое явление – это революция троечников 68-го года, революция бездельников, или поколения бэби-бумеров. Есть замечательная книга «Поколение социопатов. Как бэби-бумеры предали Америку». Это общество, достигшее определённого уровня благосостояния. И тут-то оказывается, что в ситуации благосостояния примерно 80% населения ничего не хотят делать.
Коварство истории заключается в том, что эта ситуация, когда 80% хотят жить «на расслабоне», провоцирует кризис. И вот эти 80% – либо часть из них начинает бороться за жизнь, либо тонет. История будто кидает огромный шар, и кто успеет перед ним пробежать, тот останется в живых, а остальные… Остальные – это балласт.
Это не раз уже происходило в истории. В истории Рима происходило то же самое, в истории крупных империй, в истории самодержавной России в конце XIX – начале XX века, когда выродился господствующий слой. Но самое интересное, что здесь есть аналогии у социальных насекомых. Когда муравейник только возникает, там всё очень активно развивается, муравьи постоянно что-то делают-делают-делают… А потом накапливается усталость, и в это время в муравейниках появляется такое насекомое – ломехуза; оно выделяет вещество, которое для муравьёв является наркотиком. Начинается наркотизация муравейника, и муравьи довольно быстро умирают, перестают работать и просто умирают.
Расцвет соцсетей и клиповое мышление сделали возможной нехимическую наркотизацию. Превращение взрослых людей в недоразвитых подростков, живущих не интеллектом, а гормонально-инстинктивными программами (попросту говоря, дебилизация), преследует простую цель: воспитать абсолютно несамостоятельную личность, которую будет легко подключить к глобальной коммуникационной сети в качестве полностью управляемой «клетки». Творческого, минимально интеллектуального человека в «клетку» электронного мозга, контролируемого неожрецами и техно-магами, не превратишь.
Есть ещё один момент – аналогия просто из биологической эволюции. Есть два способа приспособления к экологической нише: частичный и универсальный. Частичный – это устоявшаяся экологическая ниша, узкая приспособляемость и вытеснение тех, кто не может приспособиться на периферию; и какое-то время всё очень хорошо. А потом меняется экологическая ситуация, и узко приспособленные виды погибают, а те, кого вытеснили на периферию – рецессивные мутанты, – возвращаются. Вот так млекопитающие заняли нишу динозавров.
То же самое и здесь. Представьте сейчас какого-нибудь человека из Западной Европы, немца или француза. Поместите его в нашу российскую глубинку. Он выживет? Ничего подобного, не выживет. А мы выживем!
И если будущее мировых элит будет решаться в их борьбе друг с другом, то главным противником обычного человека становится он сам и его среда обитания. Ему буквально придётся противостоять своим биологическим предрасположенностям и социальной гравитации – а это очень сложно. Нынешний кризис сопровождается появлением огромных масс лишних людей – человек становится экономически невостребован, при этом не умирает от голода, благодаря снижению потребления и возможности частичной занятости. Возникает избыток населения, который «нуждается в утилизации».
Этот момент отмечал в своей статье «Консенсусные институты для нейтрализации неомальтузианской ловушки» Евгений Балацкий: «Возвращаясь к теории витальных ресурсов, вспомним, что в соответствии с ней утилизация людей должна будет сопровождаться утилизацией времени их жизни. Проводя аналогию предыдущих макрогенераций, можно сказать, что в каждый дом должна прийти услуга, позволяющая развлечь людей и тем самым «съесть» их избыточное свободное время; именно таким образом несколько ранее в дом потребителя пришли продукты питания, свет, тепло и информация.
…Если в начале XX в. человечество стояло лишь на подступах к благосостоянию и много еще чего предстояло сделать, то в начале XXI столетия все уже сделано и достигнуто. Уже почти невозможно заложить новый смысл в роман или найти совершенно новый сюжет – все они уже давно перепробованы. То же самое касается и фильмов. Зато в эпоху формирования кибер-реальности можно создать свой собственный мир – и в литературе, и в кинематографе, и в играх – и поделиться им с другими. И эти миры должны быть огромными, сложными, разветвленными, неожиданными. А это все и предполагает создание масштабных произведений – сериалов с бесконечным продолжением.
Смысл не в идее произведения, а в искусстве ее реализации. Сегодня сериалы не несут оригинальных смыслов; они соревнуются в форме подачи и без того известных идей и мыслей. Так формируется то, что мы дальше будем называть индустрией сериалов (ИС), куда попадают все виды развлечений с продолжениями.
Основой ИС является желание населения перейти из реального мира в более интересные, красивые, таинственные, романтичные и т.п. А у лучшего нет оптимума, т.е. действует правило-каламбур: чем больше этого лучшего, тем лучше. Данный момент открывает врата в мир привычек, пристрастий и наркотической зависимости. С этого момента потребление становится бесконечным и может поглотить все свободное время человека.
Обратим внимание, что все культовые литературные произведения последнего времени – это сериалы. Ничто и никто не может сравниться по популярности с серией романов Джоан Роулинг о Гарри Поттере, общий тираж которых приближается к миллиарду экземпляров. Промежуточный вариант ИС представляет гигантский роман-эпопея Джона Толкиена «Властелин колец». Еще один шедевр – цикл романов Джорджа Мартина «Песнь льда и пламени». Даже Дэн Браун, создавший бестселлер «Код да Винчи», в конечном счете превратил его в серию романов, объединенных одним главным героем. И все эти произведения породили киносериалы, также имевшие ошеломляющий успех. Наиболее зрелую форму среди них обрел сериал «Игра престолов» из 73 серий, продолжительностью в среднем по часу; даже по самым скромным подсчетам, финальную серию посмотрело около 20 млн чел. По нашим прикидкам, общая емкость данного сериала составила 1,4 млрд человеко-часов. Впечатляющая степень отъема досуга!
Примерно те же рассуждения характерны для электронных игр, где длительность игры продуцируется еще и заложенными в нее сложностями, которые нужно преодолеть пользователю. Помимо этого, сами игры имеют множество версий, которые дорабатываются, модифицируются и усложняются. В этом случае пребывание в игровом мире становится вообще почти бесконечным. Подобных примеров «проедания» досуга можно привести множество.»
Ну и, конечно, обычная, химическая наркотизация низов (да и не только низов) – это тоже тенденция, можно сказать, суицидальная для общества. Не хотел бы такой сильный термин употреблять, но, безусловно, определённые слои на биосоциальном уровне, при условиях социального комфорта, когда уже ничего не хочется, когда уже всё есть, – попросту оскотиниваются. Как правило, за такими периодами благополучия наступает кризис, и как раз вот эта оскотинившаяся, слабовольная часть и становится удобрением для создания новой системы.
В наступающей борьбе выживут и победят сплочённые социальные системы, спаянные единым ценностным кодом, характеризующиеся минимальной социальной поляризацией и имеющие в себе высокий процент носителей знания – эдакие нации-корпорации. Олигархические системы в этой борьбе не выживут; их участь – стать экономическим удобрением, навозом для сильных. Собственно, иного они и не заслуживают.
Чтобы России (и нам вместе с ней) выжить в сложившейся ситуации, конечно, необходимо отбиться от внешней атаки. Известна истина, что, когда собаку бьют палкой, та, чтобы спастись, должна кусать не палку и даже не руку, а горло того, кто держит палку. Для того чтобы найти это горло, нужно очень хорошо представлять себе структуру современного мира, знать силы, действующие в нем, и места их обитания.
